/
Творческое развитие естественнонаучной и философской мысли, базирующееся на интуиции философов- естествоиспытателей древности и работах русских ученых-космистов (А. Л. Чижевский, 1976, Э. К. Циолковский, 1951—64, В. И. Вернадский, 1978, 1988, П. А. Флоренский, 1914, Н. Ф. Федоров, 1982, П. Д. Успенский,. 1992, Н. А. Козырев, 1991) заложило основу для нового понимания феномена жизни как универсального явления во Вселенной. Сегодня становится очевидным, что сложившаяся к середине XX века, официально принятая научная картина мира в значительной мере физически редуцирована, поскольку механически исключила из рассмотрения понятие живого вещества, а человека с его интеллектом выделила в категорию внешнего наблюдателя, разрушив его органическое единство с Природой. В то же время синтез накопившихся в естественных науках фактов, не укладывающихся в традиционную научную парадигму, все более стирает грани между живым и косным веществом на тонких уровнях его организации.
Обобщение известного в биологии принципа Реди—ovo ex ovo, предложенное академиком В. П. Казначеевым, логически приводит к выводу о первичности разумного начала в эволюции. Жизнь в локальных (планетарных) масштабах является производным глобального потока живой разумной Вселенной. Взаимопроникающее многообразие живого вещества, как в материальных, так и в полевых формах, проявляет себя через активные информационные взаимодействия последних.
На биологическом уровне белково-нуклеиновой организации эти взаимодействия хорошо известны как различные формы симбиоза. Однако новые данные, полученные в исследованиях по зеркальному цитопатическому и фантомному листовому эффектам (В. П. Казначеев, Л. П. Михайлова, 1981, 1985; В. П. Казначеев, П. П. Гаряев и др., 1990), и работы зарубежных авторов по изучению опыта внетелесных состояний человека (11—25); позволяют утверждать, что любой живой биологический объект сосуществует в симбиозе с тождественным ему полевым фантомом. Последний НЕ ЯВЛЯЕТСЯ СОВОКУПНОСТЬЮ ИЗВЕСТНЫХ ФИЗИЧЕСКИХ ПОЛЕЙ И ИЗЛУЧЕНИЙ, генерируемых физико-химическими процессами метаболизма клеток и органов, но представляет собой первичную интегрирующую основу всех витальных функций материального организма и обеспечивает не только локальные (внутриорганизменные), но и дистантиые информационные взаимодействия с живым и косным веществом. В результате этого происходит изменение показателей функциональной активности и свойств взаимодействующих материальных объектов, наблюдаемых на макро- или микроуровнях (в зависимости от интенсивности, синхронности и специфичности информационных потоков).
Энергетически — полевой фантом обеспечивается автотрофно, АТФ независимой энергетикой, за счет чего может сохранять свою структурную стабильность и после разрушения белково-нуклеинового матрикса, а в определенных состояниях (физиологических или патологических) обратимо диссоциировать с последним, перемещаясь без ограничений в пространстве-времени вне организма (17, 18, 20—22).
Функционально наличие субстанционально-полевого симбиоза дает возможность каждому отдельно взятому живому организму объединяться в единое универсальное информационно-семантическое поле всех форм жизни во Вселенной, в котором действуют еще не известные нам законы регуляции, ритмы взаимных переходов и программ эволюции материи.
Физическая природа материальных носителей полевого фантома пока остается неизвестной. Все имеющиеся на сегодня гипотезы не могут претендовать на исчерпывающее объяснение полиморфизма наблюдаемых т. н. аномальных феноменов. Феноменологические данные (Н. Puthoff, R. Targ, 1976, R. Jahn, W.Dunne, 1988) позволяют лишь предполагать, что функциональные возможности восприятия и отражения на уровне полевого фантома могут проявляться в пространственно-временном континууме с размерностью более 4-х с нарушением принципа причинности в известной на сегодня формулировке (Н. Schmidt, 1976, 1985).
В физике известно 4 фундаментальных взаимодействия. Попытки объединения всех взаимодействий в т. н. теории Великого объединения (ТВО) (П. Девис, 1989), претендуют на получение законченной картины мироздания. Однако, без учета роли живого вещества, сознания и полевых форм их существования в физическом мире, эта теория окажется очередным заблуждением (фарсом).
Подход к возникновению жизни и ее эволюции с позиций нелинейной термодинамики и теории самоорганизации (И. Пригожий, И. Стенгерс, 1986, Г. Николис, И. Пригожин, 1979) вряд ли может считаться правомерным. Ведь рост энтропии в результате белково-нуклеиновой деструкции не означает подобного в полевой организаций фантома биообьекта.
Обнаруженный и исследованный Н. А. Козыревым, новый вид дальнодействующих связей, применительно к живому веществу, также не может быть сведен к
простым энтропийно-негэнтропийным процессам.
По-видимому, здесь мы имеем дело с особым видом слабого взаимодействия, несущего семантическую (смысловую) нагрузку. Разные по сложности уровни организации материи (системы) при таком взаимодействии дают структурно-функциональный отклик, пропорциональный их семантической совместимости с источником взаимодействия. Это можно пояснить на следующем примере. При направленном дистанционном ментальном воздействии человека на материальные объекты ответные реакции возрастают по интенсивности и разнообразию в ряду: физический детектор - клетка - растение - животное - человек.
Предлагаемая ниже работа является дальнейшим развитием идей академика В. П. Казначеева, носит теоретико-экспериментальный. характер и посвящена исследованию некоторых свойств дистантных взаимодействий на уровне фантомных полей, а также разработке новых методических подходов для их качественной и количественной оценки,
ПРИМЕНИМО ЛИ ПОНЯТИЕ - РАЗУМ К ТОМУ, ЧТО МЫ НАЗЫВАЕМ НЕЖИВОЙ МАТЕРИЕЙ?
С давних времен, начиная от поклонения тотемам, до философских концепций Г. Лейбница, Э. Хартмана, Г. Фехнера и наших дней жесткого рационализма, природе человека оставалась присуща интуитивная вера в одухотворенность мира, первичность разумного начала. В отличие от современных исследователей мыслители средневековья не рассматривали окружающий мир сквозь глубину узкоспециализированных знаний, как через щель в заборе. Имея в качестве главного инструмента познания наблюдательность, развитую интуицию, интеллект, энциклопедическую грамотность, они воспринимали Природу, как единое целое, не искаженную кривыми зеркалами приборов, в естественном виде, считая себя частью разумной Вселенной. Многие высказанные ими мысли не только опередили их век, но и наше время. К счастью, на пороге третьего тысячелетия, в науке начинают оживать архетипы мудрости ее древних пращуров (В. В. Налимов, 1989; М. Карпенко, 1992 и др.).
Так риторичен ли, в свете современных знаний, вопрос, поставленный в названии этой главы, и далек ли был от истины Лейбниц, провозглашая концепцию монады? Не претендуя на истину в последней инстанции, мы постараемся изложить наше видение этой проблемы, основываясь на некоторых новых фактах.
В многолетних экспериментах по исследованию психофизических взаимодействий (Г. К. Гуртовой с соавт. 1987, 1991) был выявлен ряд закономерностей, к объяснению которых авторы подходят с позиции теории квантовой нелокальности. Однако взгляд с точки зрения физиолога позволяет выделить одну интересную особенность реагирования косного вещества (физических мишеней) на дистанционное психофизическое (ментальное) воздействие человека в условиях, исключающих известные полевые факторы физической природы. Так, было установлено, что результативное воздействие оператора на экранированный прибор, независимо от расстояния, достигается только при условии первоначального “вхождения в контакт” (адаптации прибора к оператору) в непосредственной близости. (Рис. 1а) Происходит как бы их взаимное “привыкание” в течение определенного времени. Когда такой контакт достигнут с одним прибором, то при дальнейшем дистанционном воздействии оператора на группу однотипных приборов реагирует только первоначально адаптированный. Наблюдается информационная избирательность психофизического взаимодействия. Этот феномен удивительно подобен выработке классического УСЛОВНОГО РЕФЛЕКСА по Павлову, хорошо известного в физиологии. Т.о., структура фантомного поля человека может приобретать сигнальное значение для физического прибора-мишени.
Вторая важная закономерность заключается в т. н. эффекте “первого воздействия”. Она выявлена наиболее достоверно для экранированных термодатчиков в изотермических условиях. При первом результативном воздействии оператора происходит значительный отклик датчика. После прекращения первого воздействия его параметры в течение длительного времени не возвращаются к первоначальному состоянию, а на повторные воздействия ответная реакция резко ослабляется или исчезает. Это почти тождественно состоянию ПАРАБИОЗА возбудимых тканей по Введенскому с торможением деполяризационного типа и фазам абсолютной и относительной рефрактерности. В этом случае датчик-мишень проявляет свойства ВОЗБУДИМЫХ ЖИВЫХ ТКАНЕЙ. Отличия заключаются лишь в скорости развертывания процессов во времени. Если латентность ответной реакции и время восстановления для нерва исчисляются миллисекундами, то для датчика эти величины удлиняются до единиц и десятков минут соответственно.
По результатам этих же экспериментов известно, что даже “адаптированный” датчик не дает 100% воспроизводимости откликов на воздействие человека. Как правило, авторы склонны объяснять это недостаточной концентрацией внимания или утомлением оператора. Однако необходимо учитывать, что не существует ОДНОНАПРАВЛЕННОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ. Оно всегда взаимно, а значит, нельзя исключить возможную информационную специфичность воздействия физических процессов (как обратимых, так и необратимых), протекающих в датчиках разной природы на человека-оператора. Реальность специфического воздействия некоторых необратимых процессов в неживой материи на биологические объекты была экспериментально подвержена нами (см. экспериментальную часть работы). Нельзя отрицать возможности “утомления” материала датчика или развития резистентности (полевого иммунитета) к однообразному, часто повторяющемуся сигнальному стимулу оператора.
Еще более убедительные данные в пользу подобия в реагировании косного и живого вещества при взаимодействии через фантомные поля были получены коллективом авторов (М. М. Лаврентьев, И. А. Еганова и др., 1991) из института математики СО РАН. Ими обнаружено, что протекание некоторых необратимых процессов небиологического происхождения, а также воздействие человека вызывает обратимое изменение массы различных материалов, не связанное с температурными и другими физическими факторами внешней среды. В серии экспериментов с дюралевыми цилиндрами при контактном воздействии человека изучался характер динамики изменения массы при повторных воздействиях. Было показано, что реакция массы зависит от фаз процесса релаксации, в которых производятся эти воздействия (см. Рис. 16). На Рис. 1в, для сравнения, показаны реакции возбудимых живых тканей (нервная ткань) на электростимуляцию в различные фазы развития процесса.
Более дифференцирован и разнообразен характер реагирования живого вещества при дистанционном взаимодействии. Для домашних растений это специфические электрофизиологические реакции на своего хозяина и его эмоциональные состояния (П. Томпкинс, К. Берд, 1991), для животных — сложно организованные поведенческие акты на мысленные приказы дрессировщика (известные опыты Дурова с собаками, описанные Бехтеревым). Для человека же экспериментально установлена возможность выработки условного рефлекса у перципиента на не специфический раздражитель, предъявляемый индуктору, при сенсорном разобщении испытуемых (В. П. Леутин, 1968). Многочисленны также описания спонтанных контактов человека с фантомами умерших родственников и др. людей, психографические послания от них (А. Ландсберг, Ч. Файе, 1991, Э. Баркер, 1991.).
Из приведенных выше аналогий видно, что граница между живым и косным веществом довольно условна и искусственна, а при использовании специальных методических приемов исследования становится прозрачной. Некоторые виды полевых взаимодействий (“условный рефлекс” датчика на сигнал оператора) удивительно похожи на разумные формы поведения.
По-видимому, тонкая организация всех материальных объектов предусматривает наличие универсального канала информационных дальнодействующих связей, в котором различия между живым и косным веществом теряют смысл. При этом понятие смерти, как разрушения материального субстрата, приобретает новое содержание. Оно не предусматривает смерть как небытие, а не более как потерю известных нам физических взаимодействий с окружающей средой, присущих для трехмерной реальности. Отражательные, ассоциативные и когнитивные функции, память сохраняются в полевой форме организации (фантоме), а взаимодействия со средой происходят только посредством фантомных полей.
ВПРОДОЛЖЕНИЕ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ ЗДЕСЬ http://siac.com.ua/index.php?option=com_content&task=vie...
